Я, как журавль, среди болот родился,
За Тверь и в Тверь мой первый был облёт.
Где только по России ни кружился, -
В своё болото ягода зовёт.
Станислав Тарасов
За северной границей Ленинградской области раскинулся удивительный и прекрасный край - Карелия. Левым своим боком она граничит с Финляндией, правые же бок омывает ледяное Белое море. Страна заповедных лесов, короткого влажного лета, пушистой зимы и необыкновенного народа.
Земли эти заселены очень давно, когда-то племенами (чудь, весь), когда-то были подвластны скандинавам, а ныне считается, что с раннего средневековья (I тыс. н. э.) самобытная карельская культура охватила весь край. Само расположение Карелии говорит о множественных спорах за её территорию на протяжении веков: то Швеция с Русью её поделить не могли, то внутренние усобицы между Новгородским княжеством и Московским оспаривали права на эту территорию. Какое же отношение жители имели к этим спорам?
В конце XV века (1471 - 1478 гг.) Московское княжество овладело территориями Великого Новгорода, и Карелия вошла в их число. Монастыри использовали это завоевание в своих интересах, распространяя православную веру на языческое население. В это же время царь Иван III ведёт активную внешнюю политику, неминуемо ведущую к вопросу о балтийских путях. Начинаются военные столкновения с Швецией, неудачная попытка овладения Выборгом, постройка новых крепостей... Словом, борьба растянулась надолго, перейдя уже в новое столетие. Тут Московское Государство всё же добилось Ореховского договора и в 1523 году Карелия была поделена на две части: русскую и шведскую.
Но уже в 1560 - 1580 гг. Ливонская война повлекла шведское вторжение на северном фронте и в 1581 году Русь почти полностью потеряла Карелию. С большим трудом были отбиты Ям, Ивангород, Копорье, но о Выборге пришлось забыть. Все эти военные действия опустошали территории карельских крестьян. Шведские вторжения сопровождались уничтожением деревень, закабалением крестьян и полным разорением. Согласно Новгородским писцовым книгам к этому времени из 4041 дворов осталось лишь 440. Рабочей силой не преминули воспользоваться и русские помещики. Монастыри так же сулили льготные условия работы на своих землях (а так же хлебную, денежную ссуды, пустующие постройки в деревнях), привлекая карел. Почему они не восстановились на своих обжитых местах? Со шведской стороны началась активная оккупация всех карельских земель, их щедро раздавали под “ленные вотчины”, а коренному населению попросту некуда был уходить. На стороне “русской Карелии” население взбунтовалось, многие карелы попросту бежали, переселяясь в другие места. Эти события можно считать первой волной карельской колонизации. Населению пришлось испытать на себе все ужасы войны, смуты, разрухи, голода и моровой язвы.
Первые Романовы не уделяли достаточного внимания карельскому вопросу. Переселением никто не занимался, земли осваивались и это можно назвать второй волной колонизации. При Алексее Михайловиче была предпринята попытка вернуть старые земли, но всё обернулось ещё большим разорением Приладожского края. Однако все эти боевые действия подтолкнули шведских карелов переселится в прифронтовую полосу, а затем и вовсе выйти под видом пленников в Московское Гомударство. Это заставляет правительство подойти к вопросу расселения более основательно, прибегнув к помощи “карельских знатцев” - вербовщиков, помогающих усилить влияние царя и убедить карелов переселиться в экономически более выгодные районы.
Обосновалась большая часть в тверских землях, ныне это районы Бежецка, Весьегонска, Лихославля, Максатихи. Дело в том, что в древности эта территория так же была заселена финно-угорскими пленами, о чём свидетельствуют не только археологические находки, сопки, урочища, названия рек, но и народная память. Так что место было выбрано неслучайно. Оторвавшись от родной среды, переселённые карелы сохранили, даже “законсервировали” отчасти свой быт, позволяя угадать себя среди остального населения. Ведь ни имущества, ни инвентаря, ни скота забрать со старых мест не было никакой возможности. Это очень объединяло и централизовало карелов на новых территориях. В подтверждение этому можно привести более позднюю выдержку из писем Фёдора Николаевича Глинки (изданных в 1856 году): “Тверские Карелы говорят своим языком и держатся древних родовых нравов, отличаясь и доныне от соседей своих некоторыми патриархальными добродетелями.” Это неудивительно, ведь согласно переписи населения 1669 года, в Русское Государство переселилось 2449 дворов, а если принять, что в семье было около 7 человек, то выходит более 17 тысяч карелов, но некоторые авторы XVII века оценивают переселенцев в 25 - 30 тысяч человек. Расселяясь на новых местах карелы чаще всего оставляли старое название селения или пустоши, но есть и редкие исключения: дер. Кагрушки/Овсянниково (Лихославльский район), дер. Гуммала/Хмелевка (Максатихинский район), а ещё Райда, Пекша, Озрушка и др.
В конце XVII века произошла широкая раздача земель помещикам, что сильно закрепостило вольнолюбивых карел. Они активно сопротивлялись и зачастую возвращались на родные земли. Если же оставались, не стеснялись заявлять о своих правах. В 1662 году архимандрит Иверского монастыря попытался к прежним формам работы добавить ещё и труд на кирпичном заводе, но встретил организованный протест. Карелы заявили, что если и дальше будут “... имать детей наших в кирпичное дело”, они разбредутся, так как “такое дело им не за обычай”. Отвечая на крепостной гнёт карелы нападали на помещичьи поля и сенокосы.
Чем же они жили? Большую роль сыграло умение карел селиться вдоль воды, а изменением торговых путей они получили возможность выменивать свои блага на другие. Стала расширяться и территория проживания: карелы осваивали пустоши, заросшие лесом, расчищали их, в первый год засеивали репой, в следующий ячменем и затем рожью. Расширение меновых отношений произошло с увеличением площади выращивания льна и уже к XVIII веку автор “Генерального соображения по Тверской губернии” говорил о карелах Бежецкого уезда, что они “живут избыточно и никуда не отлучаются”.
Большое количество карелов сумело сохранить даже свой язык, однако помещики прилагали множество сил для их “обрусения”. Самым гуманным был брак с русским населением, но доходило и до строжайших запретов говорить на родном языке и обязательно обучение русскому. Сильное воздействие эти методы давали при разобщённой жизни карелов или на местах их малочисленных селений.
Но тем не менее, жизнь в достаточно замкнутом культурном пространстве дала возможность сохранить особенности своей культуры. Священник В. Михайловский отмечал, что все важные события в жизни людей (сватовство, свадьбы, похороны и т.д.) сопровождались ритуальными действиями отнюдь не православного характера, на момент 1882 года были исключительно самобытны. Заговоры карел сохранили дохристианские представления о мире: одухотворение природных стихий, поклонение воздушным, лесным и водяным духам. Сохранились поверья, что это может оградить от всяких бед, исцелить болезни. К скоту относились заботливо, коров кормили три раза в день, пастуху обеспечивали ужином, чистым бельём и портянками. Детей воспитывали в строгом уважении к старшим, с малых лет приобщали к труду в поле и дома. Сохранилась национальная карельская поговорка: “Учи детей, пока они поперёк лавки помещаются, а когда вырастут и будут вдоль лавки - поздно будет учить”. Перед сном детям пели карельские колыбельные и пересказывали былинные руны Калевалы. Так всё новые и новые поколения узнавали о традиционном древнем инструменте - пятиструнном кантеле, созданное старым мудрым Вяйнемейненом из челюсти огромной щуки.На этом инструменте аккомпанировали себе сказители. Играли импровизации, подражали звукам природы, изображали журчание ручья, дождя, звуки леса, колоколам, известно много различных “колокольных” наигрышей. На кантеле, в отличие от гуслей, обычно играют щипком, но возможна так же и гусельнах техника, игра бряцанием и смешенная, одновременно с защипыванием струн. Были сохранены различные традиционные карельские рецепты, например пироги-калитки, называемые “сульчинат” готовили в каждом доме. В 1820 году с разрешения Святейшего синода был напечатан первый перевод Евангелия от Матфея, что стало первым книжным памятником толмачевского диалекта карельского языка. Карелы частично сохранили бытовой уклад, специфику национально строительства, предания и музыку. Карельская кантеле у тверских карел обогатилась своим “серебряным” звучанием, особенно понятным в сравнении с другими инструментами.
В 1887 году вышел первый карело-русский букварь тверского диалекта, что повлекло за собой этнографические экспедиции в Тверскую Карелию, изучение быта жителей. По данным статистика Д.И. Рихтера за 1904 год, в Петроградской губернии проживало 5-6 тысяч карел, в Архангельской 20 тысяч, в Новгородской 40 тысяч, в Олонецкой 63 тысячи и в Тверской 132 тысячи.
Но революция, гражданская война и коллективизация нанесли большой урон численности и сохранению жизненного уклада карел. Раскулачивание коснулось 14% населения, что повлекло за собой отчуждение земли и падение желания людей работать в колхозах. Этот период характеризуется не только этими трагическими событиями, но и новым витком культурной жизни. В 1931 году был утверждён карельский алфавит на латинской основе , подготовлено и выпущено множество книг, оказана поддержка школам в изучении карельского языка. Сформировалось самобытное научное направление “тверская карелика” для изучения этнотерриториального феномена, в печать начала выходить газета “Карельская правда”.
Существенный спад интереса случился в 1938 и связан с “Карельским делом”, когда на скамье подсудимых оказались многие редакторы и писатели, стремившиеся сохранить карельский язык. Они обвинялись в контрреволюционной и разведывательной деятельности, но многие и тут сумели себя отстоять, а затем продолжить педагогическую деятельность. А спустя сорок лет, в 1977 году финский учёный П. Виртаранта записал на магнитофон причитания Анны Андреевны Шутяевой над могилой её матери, перевёл его на множество языков и издал в книге, так что учёные разных стран смогли познакомиться с самобытностью культуры тверских карел. Всего он предпринял шесть экспедиций, выпустил фундаментальную монографию об истоках и жизни тверских карел “Карелы, которые ушли далеко” и несколько других книг.
В 1990-х годах новый виток интереса к родной культуре произошёл на просторах Тверской Карелии. Начался выпуск газеты “Karelian Sana” (“Карельское слово”), где публиковались новости, значимые события, творчество, фотографии и статьи на карельском, русском и финском языках. Среди материалов часто можно найти стихи автора Станислава Тарасова на двух языках, которые пронизаны трепетом и любовью к своей родине. Так же на страницах газеты широко освещались выступления творческих коллективов с традиционной карельской тематикой: и ансамбли музыки, и танцевальные группы, и песенные исполнители.
Современные тверские карелы активно поддерживают свою культуру, чтят традиции и умело вплетают их в нынешние реалии.
Источники:
“Очерки истории верхневолжских карелв XVI - XIX вв” Вершинский А.Н. 1935 г.
“Первый выпуск статей Бежецкого научного сообщества по изучению местного края” 1921 г.
“Тверская Карелия. Заметки на полях” Михаил Дронь 2021 г.
“История и культура Тверских карел: исследовательские традициив Тверском научном сообществе” Леонтьева Т.Г. 2017 г.
“Karelian Sana” выпуски за 1996-1998 гг.
