В настоящее время принято табуировать тему смерти и погребального обряда. Предприимчивые агенты от похоронных услуг заботливо возлагают на себя все хлопоты по организации похорон, оставляя семьи скорбеть по усопшему. В каких-то сложных моментах это действительно во благо: человек, находящийся в горе, не проходит через бюрократические процедуры сборов близкого в последний путь. С другой стороны, не участвуя в этих заботах, человек отдаляется от прежнего исконного понимания темы смерти и забывает о ней на время, воспринимая события по привычной схеме: это не со мной, это не у меня, это где-то далеко. И в момент столкновения с печальными событиями такой человек, даже будучи взрослым, очень сильно теряется и чувствует себя дезориентированным.
Такой проблемы не существовало у наших предков. Смерть рука об руку ходила с жизнью. Вера в божий промысел диктовала правило: «Бог дал – Бог и взял». Вера и соблюдение обрядов и предписаний помогали пережить тяжелые утраты, давали возможность проявить заботу и почтение об усопшем, корректировали дальнейший ход жизни.
«Помни о смерти». Это одно из самых древних выражений, но оно не теряет актуальности по сей день, декларируя свою истинность и глубокий смысл. Наши предки помнили о смерти и всегда замечали ее признаки в обыденной жизни.
Приметы, предвещающие смерть, всегда носили деструктивный, разрушающий характер в пределах дома или двора. Что же считалось явным намеком на ее приближение? В доме могли начать скрипеть стены и балки, мог вдруг заскрипеть стол, могла упасть крепко зафиксированная на своем месте икона. В природе тоже было много событий-предвестников: ураган срывал крышу дома, собака беспричинно (на первый взгляд) выла ночами, курица могла запеть петухом, птица влетала в дом или стучала в стекло. Все эти мелочи и совпадения, как сказали бы мы сейчас, были не к добру и предвещали несчастье.
Человеку, отходящему в мир иной, требовалось внимание со стороны семьи. Это нынче, когда люди живут разобщенно, человек уходит из этого мира один. В большой же семье родные всегда находились рядом. Если признаки неминуемой смерти становились явными, умирающего переодевали в специальную одежду, давали в руки свечу, призывали священника. Он выслушивал предсмертную исповедь и отпускал последние грехи.
На окно ставили сосуд с водой и вешали полотенца, чтобы душа, отлетая в мир иной, умылась и утерлась.
Умершего человека готовили к погребению: омывали, облачали в смертную одежду, сшитую обычно особым способом, иглу направляли при шитье от себя и на нитях не завязывали узлов. Надо особо заметить, что и погребальная одежда умершего, и траурная одежда родных была белой. Черный траурный цвет пришел в Россию вместе с европейской модой не так давно.
Если умирала девушка-невеста, то ее хоронили в свадебном наряде, тело оборачивали свадебным полотенцем, надевали обручальное кольцо и даже исполняли свадебные песни.
Большое внимание уделяли ритуальной трапезе. По правилам, у покойного всегда должна была быть еда. Поэтому и первые блины, и хлеб, и пироги всегда сопровождали похоронный обряд и поминальную трапезу.
Проводы покойного к месту захоронения тоже были обрядово обусловлены. Некоторые из них с современной точки зрения весьма нелепы, но у предков была своя правда. По неписанным законам мира живых, покойный не должен был найти дороги домой. Для этого дома завешивали зеркала. Тело выносили вперед ногами, причем, в некоторых традициях, гроб слегка ударяли о порог дома, чтобы вытряхнуть душу. Чтобы запутать умершего, гроб могли вынести и через окно, и через заднюю дверь избы, и даже через хлев.
Катафалком служили сани, порой даже в отсутствии снега. Это связано с представлениями предков о загробном мире, находящемся на севере, где всегда снег.
В день похорон принято было угощать всю общину. В состав ритуальных блюд входила кутья – сваренная на медовой воде ячменная или пшеничная каша. Кроме кутьи подавали кисель и блины.
Поминки по усопшему совершали на третий, девятый и сороковой день, а также в родительские субботы и даты, предусмотренные церковным календарем.
Раньше во время похоронного обряда на могилах исполнялись причитания. Это, пожалуй, самый древний вид обрядовой поэзии у всех народов. Их образцы можно найти и в Библии, и в древнеегипетских манускриптах, а также в древнеиндийских, древнегреческих и древнескандинавских литературных памятниках. Были специальные плакальщицы и причетницы, исполнявшие эти эмоциональные и горестные напевы. Причеты были запрещены официальной церковью, но, как жанр обрядовой поэзии, они зафиксированы и сохраняются специалистами по традиционной культуре и даже носителями.
Все эти действия обязательно нужны были живым. Так они воздавали последнюю честь и благодарность умершему, проявляли заботу о нем и не уходили в излишние негативные думы о своей несчастной судьбе. Теперь главная их задача – сохранять память, поминать, когда положено и достойно жить дальше.
Автор: Мария Зинина
Фото: Кутья, интернет свободный доступ
