Увлечение традиционной культурой и знакомство с гуслями
Сергей: Вячеслав, расскажи, пожалуйста, как так получилось, что повар, человек, который никогда не занимался музыкой профессионально, стал преподавателем по гуслям? И не только 9-ти струнным, но уже и шлемовидным. Ведь, как ни странно, твоя школа – одна из самых результативных.
Вячеслав: Ну действительно, как это получилось? (смеется) Гуслярами никто не рождается. Большинство из нас имеют другую основную профессию. А начинается все с личного интереса к гуслям. У кого-то он потом угасает, у кого-то перерастает во что-то большее. Вот тут так и получилось.
С: То есть ты сидел спокойно, и вдруг тебя заинтересовали гусли?
В: После возвращения из армии я увлекся традиционной культурой. И вот однажды я прослушал на Youtube лекцию, в которой упоминались гусли. Я тогда подумал: «Что это за инструмент такой?» Поставил видео на паузу и решил забить в поисковик. Поисковик выдал видео с Егором Стрельниковым. Мне понравилось. Я слушаю и думаю: «Классно!» А вообще, идея научиться на чем-нибудь играть у меня была давно, но на ум приходила гитара как самый распространенный музыкальный инструмент. Но я понимал, что от начала обучения до первой мелодии пройдет большое количество времени, так как гитара – достаточно сложный инструмент.
С: Значит, ты можешь сказать, что гусли – это первый инструмент, который ты начал осваивать?
В: Ну да. Забил в поиск «Вконтакте» слово «гусли» и попал в группу «Русский стяг». И как раз солист этой группы создавал гусли. Я купил у него первый инструмент за 8000 рублей. Изначально я связался с ним, потому что хотел научиться самостоятельно делать гусли. Но он сказал, что если я хочу научиться, то лучше идти на уроки столярного мастерства и там учиться. Тогда я решил приобрести инструмент у него. Это был 2013 год. Точно так же по поиску «Вконтакте» я нашел в видеозаписях уроки Ахрамеева. По ним я стал осваивать гусли. Это был первый опыт.
«Мир гуслей» и поиски тайн мастерства
С: А про «Мир гуслей» как узнал?
В: Вы сами меня нашли.
С: Я помню, что ты участвовал в нашем конкурсе в соцсети. Показывал свои гусли и игру.
В: Мне вообще нравится движуха в группе, то, что люди играют и выкладывают, даже если получается не идеально.
Первый инструмент, который я сделал, был недостаточно хорошим, но, когда вы запустили конкурс, я решил поучаствовать. Сперва я обучался у Ильи Ахрамеева, но его игра и подход меня не совсем устраивали, так как первое впечатление я получил от игры Егора Стрельникова, который не играет, как Ахрамеев, боем. А у Ахрамеева представлена большей частью игра боем. И я все ждал, когда он начнет говорить настоящие секреты мастерства. Спустя какое-то время, когда я начал обучать людей, я пересмотрел уроки Ахрамеева. Оказалось, я поднахватался у него всяких вещей, они сохранились у меня на подкорке. Например, как ставить руку, другие фишки.
«Я скептически относился к музыкальной грамоте, думал, что это полная ерунда»
С: Когда ты понял, что можешь обучать других людей?
В: Все произошло случайно. Я просто хотел делиться знаниями.
С: Ты съездил к Егору Стрельникову поучиться, пообщался со мной, Ахрамеева уроки посмотрел. И дальше идти было будто бы некуда, ведь в то время еще не было такого количества уроков и школ.
В: Вообще с гуслями я больше самообразованием занимался.
С: Интуитивно, как я, делал гусли?
В: Не то что бы интуитивно: я нашел уроки для фортепиано.
С: И начал тоже самое применять на гуслях?
В: Логика, построение аккордов, тональности – я просто начал применять это к гуслям. Ведь долгое время ходил своего рода стереотип, что гусли – это чуть ли не инструмент из другой галактики. Что в нашей традиции хранятся секреты, что нужно ездить по деревням, искать дедушек, которые смогут показать наигрыши. Я реально так думал про Стрельникова, что ему какой-то дедушка открыл все секреты. И когда я первый раз к нему приехал, то до меня дошло, что он просто музыкально грамотный человек. Я понял, что это и есть все секреты. А еще на тот момент я довольно скептически относился к музыкальной грамоте, думал, что это полная ерунда. Но после того, как я съездил на два урока к Егору Стрельникову, я понял, что никакого толка нет. Я просто не понимаю, что он объясняет. И вот как раз уроки по фортепиано дали многое: приходя к Стрельникову, я стал его понимать хотя бы процентов на 50. А когда что-то не понимал, подсматривал и начинал догадываться.
Потом я познакомился с Сергеем Плотниковым из «Музея забытой музыки». Он прислал мне таблицу аккордов для гуслей, но они были не под строй с седьмой пониженной ступенью, а под ноту си. По этой таблице я начал играть. Подобные таблицы мне позже встречались в интернете, они назывались «Таблицами гитарных аккордов, переложенных на гусли» – такое вот стереотипное название. Оно наводит на мысль, что будто бы есть гитарные аккорды, а есть гусельные. Но гитарных аккордов не существует. Аккорд – это просто сочетание нот, и они не делятся на гитарные, балалаечные, гусельные или фортепианные. Позже я это понял – стало проще. Вот эти стереотипы очень мешают людям, поэтому и нужно давать школу. И, собственно говоря, так я начал играть «гитарные» песни на гуслях. Мы же все пользовались таким термином.
Таблица состояла из шести аккордов. Я заходил на сайты с аккордами – я тогда еще не знал о понятии тональности, что ее можно менять. И получалось, что таблица подходит для тональностей До Мажор и ля минор. И вот если песня изначально была в этой тональности, и были подходящие аккорды, я 7-ю струну повышал, считая, что вот это –гитарный строй, а не гусельный (стереотип) и играл. Потом начинал записывать видеоразборы.
Популярная музыка и гусли
С: А как пришло в голову играть что-то современное на гуслях? Ведь никто еще не играл такого, никто такому не учил.
В: Но, если ты помнишь, Плотников как раз и играл «Звезду по имени солнце». И все такие просто: «Ух ты, оказывается на гуслях можно играть Цоя!» Я почему ему и написал, а он мне прислал таблицу аккордов. Потом со временем я стал общаться с другими музыкантами, просматривал музыкальный контент. Начал складываться фундамент моей музыкальной грамотности. И уже тогда мне хотелось делиться с людьми. Завидочка, Сумецкая это все переиграли, а я как бы от себя делаю, добавляю движуху. Ведь кому-то это интересно и нужно. И вот с этого всё и пошло.
Важность музыкального образования
С: Как ты думаешь, насколько важно музыкальное образование, чтобы научиться играть на гуслях?
В: Для того, чтобы научиться играть на гуслях, не обязательно иметь музыкальное образование. Нужны основы музыкальной грамоты.
С: Которые ты на своих уроках даешь, доступно рассказываешь?
В: Да. В основном мы пользуемся ее азами.
С: Как какая нота называется, как строится аккорд?
В: Да, как строится аккорд, что такое тональность. Можно чуть глубже копнуть, в основы гармонии.
Способности к музыке
С: Как ты считаешь, все могут учиться музыке или для этого нужны особые способности?
В: Ну, если делать сравнение музыкальной грамоты и принципов, которые там изложены, с другими предметами, то по сути это математика. И если у ученика с математикой класса до 5-го было все нормально, то и в музыкальной грамоте он разберется. Там много таких абстрактных штучек, которые математика дает. Опять же, там есть вычисления. Прям конкретные математические принципы, но это математика на уровне 3-го класса.
С: Это всё для того, чтобы в музыкальной теории разобраться. Еще же нужно чувство ритма, слуха?
В: Да, но здесь я хочу сказать, что люди, которые не имеют музыкального слуха и ритма – это редкость.
С: Ты имеешь в виду, что они развиты у всех по-разному? Ведь кто-то может сразу стучать по барабану или попадать в ноты, и он этому не учился, а кому-то это труднее дается, нужно больше времени. Например, у меня гораздо тяжелее этот процесс идет.
В: Я не знаю, больше времени или нет. Мне кажется, что есть люди, у которых с этим настолько плохо, что им ничего не поможет. Но это, наверное, один из миллиона. У остальных все нарабатывается, было бы желание. Вот что хотелось бы еще сказать по поводу слуха. К сожалению, когда люди говорят, что у них нет слуха, они просто не совсем понимают, что это такое. Они используют этот термин, не понимая его смысл, не понимая, что слух у нас есть почти у всех. Мы же различаем мужской, женский голос. Мы различаем высоту голоса, детский, подростковый, взрослый тембральный окрас.
С: И любой человек, если ему дать послушать аккорд на настроенных и не настроенных гуслях, услышит разницу. Это говорит о том, что музыкальный слух есть, с ним нужно работать.
В: Да, это уже вопрос остроты слуха.
Обучение детей
С: Твоя школа предназначена для взрослых людей. А как ты считаешь, со сколько лет можно начинать учиться играть на гуслях.?
В: Для меня это сложный вопрос. Я не беру детей младше 14 лет, потому что дети, как правило, не настроены серьезно. А мне неинтересно работать с людьми, которые настроены несерьезно.
С: Да, твоя школа прекрасна тем, что она заставляет вкалывать и дает результаты. С одной стороны, из-за сложности многие отсекаются, но зато те, кто проявляют характер, получают хороший результат.
В: Еще бы я хотел сказать, что я считаю, что к детям нужен особый подход. Им поначалу не нужна музыкальная грамота. В детстве именно нужно давать то, что им хочется, а им хочется поиграть. Здесь подходит школа по принципу «заучили одну мелодию, затем выучили другую».
С: Да. Сколько мы знаем детей и взрослых, которые в детстве учились в музыкальной школе и теперь ненавидят музыку!
В: Да, отбивается интерес. Не нужно грузить музыкальной теорией, пусть лучше человек сам до этого дойдет.
Как сохранить интерес к музыке?
С: Отсюда вытекает вопрос: как считаешь, что поможет сохранить интерес к изучению музыки?
В: Пропаганда. Она может сделать из человека все что угодно. Можем получить как культурного человека, так и наоборот. Мы можем привить различные интересы. СМИ, социальные сети… Нужно осваивать свой сектор внимания в этой области, и не просто качественными видео, а хорошей игрой. Потому что я натыкался и на такое: человек играет что-то традиционное из рук вон плохо, но верит, что играет хорошо. Он получает от этого удовольствие, а люди, которые это слышат – у них просто кровь хлещет из ушей! (смеется). И они в дальнейшем будут обходить гусли стороной.
С: Да, это печально!
В: Это антиреклама.
Популяризация гуслей и борьба со стереотипами
С: Как ты считаешь, то, что делаем мы – это правильно?
В: Да.
С: А как изменилось отношение людей к самому инструменту за последние 10 лет, с тех пор, когда ты начинал, и что стало сейчас? Думаю, ты тоже внес вклад в популяризацию гуслей.
В: Ну, скажем так... Я почему начал делиться своими знаниями? Я боролся со стереотипами, и, как мне кажется, их меньше стало. Они еще попадаются, но уже не так часто.
С: Ну да, люди узнали, что гусли — это не просто старинный инструмент.
В: Да, это не только инструмент из другой вселенной, который только славянский и на котором можно научиться играть только после поездки в какую-то русскую деревню к какому-нибудь дедушке. Это самодостаточный инструмент, который в наше время нашел свое место. Или все еще ищет.
С: То есть, гусли – инструмент, который развивается, естественно, с человеческим ресурсом. И где он будет через 10 лет, никто не знает.
В: Да, согласен.
С: Ты замечаешь, что стало играть больше людей?
В: Однажды я ехал в метро, с этими гуслями и дагестанец спросил у меня: «Это гусли?» Представляешь, дагестанец! Это было в 2014 или 2015 году. Ещё однажды в 2016 году я ехал в Иваново на занятия. Там тоже сказали: «О, гусли, надо же!» Гусли узнают.
С: Как сохранить интерес к изучению гуслей, к музыке?
В: Мне кажется, нужно, чтобы гусли были способны выдержать конкуренцию с другими инструментами. Почему я сначала хотел освоить гитару? Потому что это самый известный инструмент, и на него есть уроки в сети.
Как сделать, чтобы сохранился интерес? Хм, я не знаю... У меня есть друзья, которые хорошо играют на гитаре, и у них есть гусли – но им это неинтересно. Они просто не знают, что с ними делать, у них музыка более продвинутая.
Существует один минус: гусли противопоставляют массовой культуре. Люди покупают инструмент, потому что считают, что противостоят этому миру, этой культуре. Не должно быть «контры», это ни к чему не приведет. Ты покупаешь для себя, а не чтобы быть против кого-то.
С: Да, ты уважаешь свою культуру, значит, изучаешь и не презираешь чужую.
В: Да. Да, у нас такая культура. Плохая или хорошая, но она есть, и наши дети в ней родятся. Вот такие они будут.
С: Зависит ли от нас, будут ли играть люди на гуслях?
В: Да, да!
О музыкальных школах
С: Что бы ты изменил в сфере музыкального образования?
В: О, это не ко мне вопрос! (смеется)
С: Нет, я не о том. Вот у тебя есть ребенок, ты отдаешь его в музыкальную школу. Чтобы ты хотел, чтобы там было?
В: Начнем с того, что я не знаю, как там. Поэтому я не могу сказать. Говорят, что там пичкают знаниями, что там убивают интерес. Но у меня есть знакомая, которая работает в музыкальной школе. Судя по разговорам с ней, там индивидуальный подход.
Каким должен быть музыкант-преподаватель
С: Какими качествам должен обладать педагог, музыкант, чтобы начать преподавать гусли?
В: Это такой вопрос... провокационный!
С: А как без провокации! Кто имеет право начать обучать?
В: Тут зависит от того, чтобы человек не лукавил, чтобы он был честным. Чтобы не было офигенной рекламы, где он обещает много, а на деле – ноль.
С: Еще нужна система.
В: Система есть у каждого, какая-нибудь, да есть. Я не знаю, как ответить. Дело в том, что для каждой школы найдется свой ученик. Будет предложение, найдется и спрос. Самое главное, чтобы человек получал то, что заявлено.
Профессия vs. призвание?
С: По профессии ты – повар. Тебе нравится готовить?
В: Да.
С: То есть твое предназначение – готовить, а в свободное время играть на гуслях?
В: Предназначение – это громко сказано. Я же поваром стал не по своему желанию. Меня просто туда определили, и через какое-то время мне понравилось. Были, конечно, моменты, когда меня это жутко бесило, но так было не всегда.
С: Если бы не стоял вопрос о материальном, ты бы бросил профессию повара и занялся бы профессионально гуслями или нет?
В: Я просто не вижу, зачем это противопоставлять. Иногда готовить хочется, хочется на работу, хочется поработать в коллективе. А в коллективе, на кухне, я далеко не на низах нахожусь, а ближе к верху или на верху. Например, в сетевом ресторане я был обучающим. У меня, наверное, учитель призвание! (смеется)
Призвание – быть учителем
С: Наверное, твое призвание быть учителем. Ты детально разбираешься в вопросе. И это здорово, так как в наше время есть много учителей, которые прекрасно играют, но за свою жизнь никого не научат играть.
В: Я помню, как одного человека учил нож правильно класть на стол. В суши-баре есть специальный очень острый нож, и есть элементарная техника безопасности при работе с этим ножом. Ученик постоянно неправильно клал нож, и я его отучил его минут за 20. Просто через повторение действий, доведение до автоматизма.
С: Также и в игре на гуслях?
В: Да, на гуслях то же самое. Хорошо, когда ты позанимался минут двадцать, а потом дал мозгу переключиться – хотя бы минут на пять занялся чем-то другим, отдохнул. Тогда в момент, когда ты снова садишься за инструмент, у тебя будет максимально работать мозг. Первые две-три минуты напряжение будет очень высоким, а затем пойдет автоматизм. Именно в эти первые минуты самое хорошее восприятие закладывается. Чем больше таких подходов ученик делает, тем быстрее у него начнет получаться.
«Следуйте намеченному пути»
С: Пожелай что-нибудь начинающим гуслярам!
В: Работайте, ребята! Определитесь, для чего вы купили инструмент, а когда поймете, следуйте строго намеченному пути.
С: Спасибо!
